Анджей Ясинский - Чародей [CИ]
Уничтожать же чародеев одновременно и сложно и просто. Сложно потому, что стоит чародею почувствовать опасность, как подобраться к нему будет очень и очень нелегко. В обычном же состоянии, не чувствуя опасности, он может очень сильно ослабить защиту, чтобы не тратить свою жизненную энергию. Поэтому и получалось обманывать чувства чародеев и подсовывать им то отравленные иголки, яд которых действует мгновенно (кордосец почти искренне верил, что это мусор, затесавшийся в его карманах, и удачно выбросил их перед чародеем), то подстроить почти естественный несчастный случай, например упавшую балку, которую один из кордосцев по-настоящему намеревался отремонтировать (или думал так), а второй как бы случайно уронил ее в нужный момент времени, неловко прислонившись к хлипкой стенке заброшенного здания (тот чародей в свободное время занимался кладоискательством в старых постройках). Сложная простота. Правду сказать, Шойнц не рассчитывал, что такие простые методы будут долго действовать — еще несколько таких случаев, и чародеи определенно насторожатся. Поэтому параллельно готовились более мощные методы устранения, которые уже не замаскируешь под случайность. И тут вдруг появляются новые лица! Определенно стоит разузнать про них поподробней и откорректировать планы.
==Император==За большим рабочим столом, откинувшись в кресле, сидел император Оробоса. Глаза его были закрыты, однако движение под веками выдавало интенсивную работу мысли. Напротив сидел Лулио де Монто и ждал, когда император ознакомится с памятным слепком. Судя по времени, тот его просматривал уже по второму кругу. Наконец император открыл глаза. Взгляд был еще затуманен. Слегка улыбнувшись, он тихо проговорил:
— А дочка у Эндонио красивая… Лулио, я хочу поподробней о ней узнать… — император осекся, заметив застывший взгляд и напряженную позу чародея. — Лулио?
Однако чародей еще некоторое время сидел неподвижно, незряче глядя сквозь императора. Тиль с тщательно скрываемым нетерпением посматривал на него, надеясь услышать что-то интересное. Наконец, чародей ожил и глубоко вздохнул.
— Нечасто судьба дает возможность видеть одновременно две линии возможного будущего и осознавать себя в переломной точке.
— Неужели мой вопрос об этой девушке вызвал у судьбы такую реакцию? — Император усмехнулся.
Лулио внимательно посмотрел на правителя.
— Тиль, ты много раз меня спрашивал, почему я не остановил твоего отца, развязавшего войну с Кордосом.
Мужчина, управляющий одним из могущественнейших государств на континенте, резко подался вперед.
— Да.
— Но я тебе не отвечал. Теперь отвечу. И, даже, скажу больше — я был одним из тех, кто говорил твоему отцу, что война необходима.
— Но почему? Ты ведь знал, чем все кончится?
— Ты помнишь мое прозвище?
Император недоуменно пожал плечами.
— В детстве я часто слышал, как отец называл тебя Хранителем Империи. Ты про это?
— Именно. — Лулио тяжело поднялся и стал прохаживаться по комнате.
— Я думал, это просто шуточное звание…
— Не совсем так. Настала пора тебе кое-что узнать. Это опасный для меня момент, несмотря на то, что я знаю будущее.
Заметив вопросительно приподнятую бровь императора, чародей пояснил:
Ты же знаешь, что будущее до конца не определено. В любой момент главная линия может превратиться в боковую и потеряться среди новых, рожденных судьбой и обстоятельствами. Поэтому предсказывать будущее неблагодарное дело. В особенности для империи. Но все же, это довольно эффективный инструмент, если правильно им пользоваться. Самый первый император, твой предок, как ты должен знать, был идеалистом, и для него слово "империя" было всем — целью и сутью его жизни. Он был умным человеком и понимал, что судьба империи в первую очередь зависит от ее руководителя. Сам он себя считал достойным императором, так оно и было, но он предполагал, что те, кто будут править империей после него, не обязательно будут делать это правильно, даже желая того всеми силами. И он сформировал тайный управляющий орган — Хранителей Империи. На самом деле обычно это один Повелитель Чар, Видящий. Его задачей является постоянно находиться при власти, быть советником, помощником императора, смотреть в будущее и искать наиболее выигрышные для империи линии развития. Если окажется, что император не должен знать этого будущего, а должен оставаться в неведении, чтобы оно реализовалось, так и должно быть. Даже, если это приведет к гибели императора. Империя важнее одного человека, пусть даже он сидит на троне. — Лулио замолчал и внимательно посмотрел на мужчину, который не сводил с него немигающий взгляд.
— Ты хочешь сказать, что война с Кордосом была… То есть грядущее не сулило нам ничего хорошего с самого начала, и ты это скрыл?
Лулио снова начал ходить, заложив руки за спину.
— Не совсем так — были разные варианты. И сперва даже все шло очень удачно, пока откуда-то из боковых линий не появились жрецы. Но это не важно, я хотел рассказать про другое. Перво-наперво уясни, что раз я тебе сейчас открылся, это означает, что мои слова уже никак не повлияют на будущее. Даже принесут некоторую пользу. — Чародей поднял руку, останавливая императора, который уже открыл рот, чтобы возразить: — Не для меня — для империи! Сам я в твоей власти. Но давай вернемся к делу. Тебя правильно воспитали, империя для тебя на первом месте. Когда среди придворных после долгих лет мирной жизни начало преобладать мнение, что нужна новая война за территории, я не стал с ним бороться, поскольку это грозило гражданской войной и послужило бы началом конца. Твой отец, справедливости ради надо сказать, долго не прислушивался к ним, и мне пришлось повлиять на него. — Лулио тяжело вздохнул. — Тиль, я любил твоего отца, как люблю тебя, но без той войны с Кордосом вне зависимости от ее исхода была слишком большая вероятность того, что империя просуществует недолго. Срок жизни одного, двух императоров и все… И развал должен был начаться с тебя.
— С меня? — Император удивленно откинулся в кресле. Прозвучавшие слова его просто шокировали.
— Именно. Твой отец способен был прожить еще долго. К моменту его естественной смерти ты был бы уже тоже не молод, а других кандидатов грядущее не предлагало. Несмотря на то, что тебя с детства готовили быть императором, с возрастом ты бы потерял интерес к империи и, сев на трон, стал бы предаваться праздности. — Взгляд чародея опять затуманился, и он заговорил иным голосом, будто читал скучную книгу: — У тебя родились четверо сыновей и, возможно, дочь. Ты мертв — тебя убили. Твои дети устроили грызню вокруг трона, началась гражданская война. Империя ослаблена, треть населения погибла. Кордосцы поддерживают одного из кандидатов на престол, сажают на трон. И так далее… В результате Оробос раздроблен на три части, в каждой из которых сидит марионеточный правитель… Даже смерть во младенчестве всех твоих детей не принесла бы спасения — лишь отсрочку на несколько лет, да другие лица во главе мятежных отрядов. — Лулио выдохнул и замолчал. Он даже не заметил, что стал говорить так, будто все это действительно произошло. Однако на Тиля его слова в прошедшем времени произвели сильное впечатление.
